Пятое правило волшебника, или Дух Огня - Страница 144

144

— Далтон, — вновь переключил министр свое внимание на помощника, — вам удалось обнаружить какие-либо улики по делу об убийстве Клодины Уинтроп?

Сидевшая по другую сторону от министра Хильдемара, казалось, весьма заинтересована услышать ответ Далтона.

— Я веду расследование в нескольких многообещающих направлениях, — спокойно ответил Далтон, — и надеюсь вскоре довести следствие до конца.

Им, как всегда, приходилось тщательно выбирать выражения, беседуя во время пиров, дабы не давать лишней пищи для размышлений возможным слушателям. Помимо Франки, на пиру запросто могли присутствовать и другие слухачи, у которых не возникло никаких затруднений с их талантом. Далтон, не говоря уж о Бертране с женой, нисколько не сомневался, что Директора вполне способны прибегнуть к услугам обладателей волшебного дара.

— Ну, видишь ли, штука в том, что, по словам Хильдемары, кое-кто начинает поговаривать, будто мы недостаточно серьезно занимаемся этим делом, — сообщил Бертран.

Далтон начал было приводить доказательства обратного, но Бертран жестом остановил его и продолжил:

— Конечно, это не правда. Я точно знаю, как усиленно ты трудишься, чтобы обнаружить преступников.

— Днями и ночами, — включилась в разговор Тереза. — Могу заверить вас, министр Шанбор, что Далтон последнее время почти глаз не смыкает, настолько усиленно он работает с того самого дня, как была убита несчастная Клодина.

— Ах да, я это знаю. — Хильдемара, перегнувшись через мужа, демонстративно, специально для Терезы и присутствующих, потрепала Далтона по руке. — Я знаю, как усиленно трудится Далтон. Все очень высоко ценят его усилия. Мы знаем, сколь многих он уже опросил в поисках информации. Просто дело в том, что некоторые начинают задаваться вопросом, увенчаются ли все эти усилия успехом и отыщутся ли виновные. Люди боятся, что убийцы до сих пор бродят среди них, и желают скорейшего завершения следствия.

— Вот именно, — кивнул Бертран. — А мы больше кого бы то ни было жаждем, чтобы убийство было раскрыто, дабы успокоиться, что наш народ снова может спокойно жить.

— Да, — глаза Хильдемары холодно сверкнули, — убийство должно быть раскрыто.

Не услышать ледяной приказ в ее тоне было просто невозможно. Далтон не знал, сообщила ли Хильдемара Бертрану о том, что она приказала сделать с Клодиной, но это и не имело для него особого значения. Он покончил с поручением этой бабы и двинулся дальше. И он совсем не возражал, если она уберет за ним мусор и нейтрализует любые возможные неприятности.

Далтон ждал, что рано или поздно министр с женой утомятся от жалоб, причем раньше, чем народу надоест обсуждать убийство высокопоставленной дамы из поместья. И предосторожности ради уже состряпал несколько вариантов действия на этот случай. Теперь же походило на то, что он вынужден запускать свои планы в действие.

Первоначальной задумкой было просто выждать, поскольку Далтон нисколько не сомневался: разговоры вскоре прекратятся и всю эту историю благополучно забудут. Или станут лишь изредка поминать с легким налетом скорби, а то и вовсе просто сплетничать. Но Бертран желал выглядеть полным совершенством, не допускающим недоработок в чем бы то ни было. И усилия, которые требовались от других для сохранения этого образа, министра мало трогали. А Хильдемаре и вовсе было наплевать. Однако их нетерпеливость могла стать опасной.

— Я не меньше других хочу, чтобы убийцы были найдены, — произнес Далтон. — Однако как законник я связан данными мною клятвами соблюдать закон и обязательствами найти истинного виновника и не могу просто взять и ложно обвинить первого попавшегося лишь для того, чтобы удовлетворить общественное мнение. Я помню, как вы когда-то предостерегали меня от подобных действий. — Последняя фраза предназначалась специально для посторонних ушей.

Увидев, что Хильдемара готова возражать против малейшей отсрочки, Далтон тихо добавил не без толики черного юмора:

— Было бы не только не правильным торопиться и ложно обвинять невинных, необходимо еще учитывать вариант, что мы их поспешно обвиним и приговорим, а Мать-Исповедница вдруг пожелает принять исповедь и обнаружит, что мы приговорили невиновных. И тогда наша некомпетентность вполне справедливо станет очевидна не только Матери-Исповеднице, но также Суверену и Директорам.

Далтон хотел быть совершенно уверен, что они хорошо поняли риск этой затеи, а потому продолжил:

— Однако будет еще хуже, если мы приговорим этих людей к смерти и приведем приговор в исполнение до того, как Мать-Исповедница ознакомится с делом. Тогда она может вмешаться по собственной воле, причем так, что это приведет не только к смене правительства, но и к тому, что в наказание высшее руководство подвергнется воздействию ее магии.

После этой краткой, но отрезвляющей отповеди Бертран с Хильдемарой довольно долго сидели молча, выпучив глаза.

— Да, конечно, Далтон. Безусловно, ты прав, — после продолжительной паузы проговорил Бертран, растопырив пальцы, как рыба плавники. — Я вовсе не хотел, чтобы мои слова были восприняты таким образом. Как министр я не могу позволить, чтобы кого-то ложно обвинили. Я ни за что не допущу подобного. Это было бы не только чудовищной несправедливостью в отношении ложно обвиненных, но и позволило бы истинным виновникам избежать правосудия и снова убивать.

— Но мне показалось, что вы уже практически готовы назвать имена убийц? — В голосе Хильдемары снова зазвенели угрожающие нотки. — Я столько наслышана о ваших талантах, что склонна думать, что вы просто перестраховываетесь. Ведь наверняка старший помощник министра позаботится, чтобы справедливость восторжествовала как можно скорей? Народ захочет знать, что министр культуры достоин занимаемой должности. И все должны увидеть, что он плодотворно довел это дело до конца.

144